Месть  - Виктория Шваб

Джун развернула бумагу, ее взгляд скользнул по списку.

Фултон. Дрезден. Южный Бротон. Брентхейвен. Хэллоуэй.

Она замерла, сердце в груди ускорилось.

– Что это?

– Места убийств последних пяти ЭO.

Джун не было нужды доставать телефон, она знала, что если откроет свою переписку с Сидни, то увидит те же самые названия, каждое в ответ на вопрос, который всегда задавала.

«Где ты сейчас?»

Джун хотела знать, потому что мир был велик, хотела знать, потому что защищала Сидни. Она снова прочитала список.

Вот чем занимался Виктор. Почему они вечно переезжали. Но Джун сомневалась, что он просто палач. Сомневалась, что все так просто.

Мы ищем кого-то, кто может помочь.

Может быть, это было правдой. Может быть, Виктор решил проявить тщательность. Зачистить следы. Это имело смысл, учитывая, что он числился мертвым.

– Давай-ка уточним, – начала Джун, убирая список в карман, – есть ЭО, который убивает других ЭО. И ты хочешь его найти.

– ЭОН хочет его найти, – поправила Марсела. – И они хотят моей помощи.

Джун коротко, безрадостно рассмеялась.

– Это вот так ты устанавливаешь связи?

– Да. Я тебе сказала, я с ними справлюсь. Но пришлось предложить мальчикам кое-что взамен, и это были или ты и Джонатан, или это. – Марсела оперлась на мраморную стойку. – Они дали мне две недели, чтобы найти убийцу ЭО.

– А что потом?

– О, – размышляла Марсела, водя пальцем по прожилкам на камне, – я полагаю, директор Стелл решит, что от меня больше проблем, чем оно того стоит.

– Кажется, тебя это не волнует.

Марсела выпрямилась.

– Он недооценил то, что я могу сделать за эти две недели. Тем временем, я полагаю, нам стоит найти этого ЭО.

Джун лихорадочно размышляла, но голос оставался легким:

– Что ты собираешься с ним делать?

– Знаешь, – ответила Марсела, – я еще не решила.

XX

Полторы недели назад

Деловой центр Мерита

Джун написала Сидни по дороге к машине и сидела без дела, пока не увидела три маленькие точки, которые сигнализировали о полученном ответе.

Сид: Уиттон.

Джун вбила местоположение в GPS и включила передачу, когда карта появилась на экране.

Так их было легко найти.

«Как вид? – спросила она. – Скажи мне, что ты видишь».

Такой простой вопрос. Задавая маленькие, казалось бы, безобидные вопросы, Джун будто бы сокращала расстояние между собой и подругой. Вскоре она выяснила, что Сидни, Виктор и Митч живут в неприметном многоквартирном доме: десятиэтажка из коричневых каменных блоков на улице, заполненной такими же, единственное разнообразие – небольшой парк на углу да яркие флаги на отеле через дорогу.

На следующий день Джун зарегистрировалась в том же отеле и стала ждать. Ждать доказательств того, что Виктор и был убийцей ЭO, что он был тем человеком, которого искал Стелл, тем, кого обещала найти Марсела.

Она ждала три дня.

Виктор приходил и уходил, точно постоянная беспокойная сила, медленно кружил по маленькому городу, а Джун следовала на расстоянии, делая снимки на телефон. Но до сих пор он еще ничего не сделал. Джун начала терять терпение.

Тем не менее это не было совсем уж пустой тратой времени. Она добралась до Сидни – не показалась подруге на глаза, конечно, позже для этого еще будет время, – но однажды пришла за Митчем и Сидни в кино, села прямо за ними и позволила себе притвориться, что они там вместе, как одна семья.

Было бы здорово.

Но в основном Джун ждала.

Она ненавидела ждать.

Прямо сейчас Джун расхаживала по обочине возле отеля в образе старика, крутя в пальцах сигарету.

Время от времени она поднимала взгляд, отсчитывая балконную дверь на пять этажей выше и на два окна в сторону, ожидая, когда Сидни выберется на полуденное солнце.

Через несколько минут так и произошло.

Мелькнул знакомый белокурый боб. Джун улыбнулась – несмотря на жалобы Сидни, она росла. Конечно, изменения были неуловимыми, но Джун достаточно хорошо знала людей, чтобы улавливать нюансы, даже если те имеют меньше отношения к росту и весу и больше связаны с осанкой и поведением.

Сидни объяснила проблему своего не-старения, когда ей было около шестнадцати лет. Всему виной холод – или, по крайней мере, такова была теория Виктора, – перенесенная гипотермия замедлила все вокруг нее. Сидни жаловалась, что с такими темпами вечно просидит в подростках. Но Джун заверила, что подруге все же придется жить двадцатилетней, а, по ее собственному опыту, это были лучшие годы. Сидни тогда успокоилась, тишина протянулась между городами.

– А к тому времени, когда мне стукнет тридцать, – сказала Сид, – все, кого я знаю, будут мертвы. За исключением Эли.

Эли. Сидни произносила это имя шепотом, будто боялась, что может вызвать обладателя, если повысит голос.

– А ты? – спросила она Джун с внезапным любопытством. – Ты стареешь?

Джун колебалась. Она временами поглядывала на облик, который прятался в задней части ее гардероба, тот, который никогда не вынимала. Он висел в футляре совершенно неподвижно, но сомнений не было.

– Да, старею.

Теперь Джун наблюдала, как Сидни опустилась в кресло на балконе, склонив голову над телефоном, и устроила ноги на спину гигантской черной собаки, которая, казалось, совсем не возражала.

Через несколько секунд телефон Джун тихо пискнул.

Сидни: Ты все еще в Мерите?

Джун подняла голову, чтобы насладиться теплым синим небом, и солгала.

Джун: Да. Идет дождь. Надеюсь, у тебя погода лучше.

Входная дверь по ту сторону улицы распахнулась, и вышел человек, прикрывая глаза от солнца. Прошло три года с тех пор, как Джун последний раз видела Виктора Вейла. Он выглядел не очень хорошо. Его лицо стало камнем с глубокими впадинами. Он походил на длинный шнур, натянутый так туго, что любая сила могла его порвать.

Он причиняет людям боль.

Но Джун наблюдала за ним в течение нескольких дней, и кроме того, что незнакомцы убирались с его пути, не видела, чтобы он хоть однажды использовал свою силу. Виктор вообще не выглядел сильным.

Он болен. Это моя вина.

Виктор пошел вниз по кварталу. Джун погасила сигарету и последовала за ним, сливаясь с небольшой группой пешеходов. На каждом перекрестке незнакомцы отделялись, но к ним присоединялись другие, и все это время Джун не сводила с Виктора глаз. Он двигался по городу как призрак, прятался от яркого солнца в тень и наконец пришел в район, известный как Кирпичный завод.